Как говорят, ученые не читают книгу о Природе. Они ее пишут. Это, разумеется, не означает, что занятия наукой сродни занятию литературой. Напротив, исследователи делают все возможное, чтобы остаться верными фактам, а коллективный процесс, при помощи которого факты получают и обобщают, способствует объективности.
Однако, как ни старайся, достичь идеальной объективности невозможно. Нет такого понятия, как факт сам по себе. Существуют только регистрации и интерпретации фактов отдельными личностями. Даже простейшие наблюдения мы получаем через наши органы чувств, которые действуют как высоко избирательные, но весьма субъективные фильтры, пропускающие только некоторые ограниченные сигналы из окружающего нас мира. Мы значительно расширили возможности наших органов чувств благодаря аппаратуре, однако только за счет введения дополнительных фильтров. Линза позволяет выявить более мелкие детали, чем глаз, но не без искажения. Мы можем проникнуть еще глубже при помощи электронного микроскопа, достичь атомов методом рентгеновской дифракции.выявить субатомарные частицы, пользуясь ускорителем высокой энергии. Но получаемая при этом картина все в большей степени будет зависеть от тщательно разработанных теорий, сложных приборов и тонких манипуляций.
Сам процесс отбора полученных фактов привносит дополнительный субъективный элемент. Это присуще даже «созерцательным» наукам. Астроном не имеет власти над звездами, за которыми он наблюдает, тем не менее он сам решает, куда направить телескоп, и. таким образом влияет на развитие астрономии. Еще более важную роль индивидуальное решение играет в экспериментальных науках. Каждый эксперимент — это вопрос, заданный Природе. Как и во всех вопросах, ответ в известной степени зависит от того, как задан вопрос. Исследователи хорошо осведомлены об этой опасности, но, сколько бы они ни старались, полностью избежать ее не в состоянии.
Наконец — и это самое важное, — следует помнить, что накопление данных — только малая часть научного процесса. Главное — каким образом интерпретировать собранные сведения, чтобы создать теории, способствующие прогрессу наших
знаний. Создание теории — это напряженный творческий процесс, несущий на себе отпечаток личности автора. Вот почему мы говорим о теории относительности Эйнштейна так же, как о «Джоконде» Леонардо да Винчи. И делается это не только для того, чтобы воздать дань уважения Эйнштейну, но и по той причине, что теория относительности при всей ее универсальности сохраняет сугубо индивидуальные, личностные черты, свойственные только ее создателю. Целью науки является полной объективности, однако путь к этому лежит через многократные приближения. На любой стадии исследования может создаться впечатление, что цель достигнута, однако в процессе дальнейшей работы зачастую обнаруживается, что такое впечатление — всего лишь иллюзия.
Обо всем сказанном следует помнить во время нашего путешествия. Каждый факт, каждая область знаний, каждое событие, каждый процесс и каждый механизм, которые будут вам представлены как нечто осязаемое, на самом деле являются результатом кропотливой работы многих человеческих умов. Исследователи многократно перерабатывали, взвешивали и обдумывали множество схем и цифр, полученных в ходе тонких и сложных экспериментов с биологическими объектами при помощи совершенной техники. Иных путей проникновения в микромир клетки не существует, и ученые имеют все основания гордиться достигнутым. Однако всегда существует опасность искажения материала при трактовке полученных данных. Нередки также случаи, когда, наталкиваясь при изложении материала на пробелы в наших знаниях, исследователь вынужден прибегать к догадке. В результате одни и те же факты разными учеными могут интерпретироваться по-разному в зависимости от их узкой специальности и субъективных взглядов.
В идеале мне следовало бы ознакомить читателя со всeми имеющимися фактами с тем, чтобы он сам сделал соответствующие выводы. Но это означало бы, что вы, уважаемые читатели, получите такой объем- информации, с которым вряд ли могли бы справиться тысячи ученых, работающих во всех уголках земного шара. Возможно, надо было хотя бы назвать имена многих ученых, как я сделал это в отношении Эйнштейна, отчасти для того, чтобы воздать им должное, а главным образом с той целью, чтобы познакомить читателя с учеными, внесшими свой вклад в ту или иную область биологии. И тем не менее имена исследователей можно назвать лишь в исключительных случаях, так как в современной науке вклады отдельных ученых тесно переплетены. Вот почему по ходу нашего путешествия я лишь изредка буду называть имена ученых. Незримо же они будут постоянно сопровождать нас в путешествии по живой клетке, стоять за каждым явлением, которое будет рассматриваться , за каждым процессом, в котором мы попытаемся разобраться. Справедливости ради следует, однако, добавить, что истинное положение вещей может оказаться несколько искаженным ввиду субъективных пристрастий или недостатков вашего гида. Об этом нужно помнить.
Однако, как ни старайся, достичь идеальной объективности невозможно. Нет такого понятия, как факт сам по себе. Существуют только регистрации и интерпретации фактов отдельными личностями. Даже простейшие наблюдения мы получаем через наши органы чувств, которые действуют как высоко избирательные, но весьма субъективные фильтры, пропускающие только некоторые ограниченные сигналы из окружающего нас мира. Мы значительно расширили возможности наших органов чувств благодаря аппаратуре, однако только за счет введения дополнительных фильтров. Линза позволяет выявить более мелкие детали, чем глаз, но не без искажения. Мы можем проникнуть еще глубже при помощи электронного микроскопа, достичь атомов методом рентгеновской дифракции.выявить субатомарные частицы, пользуясь ускорителем высокой энергии. Но получаемая при этом картина все в большей степени будет зависеть от тщательно разработанных теорий, сложных приборов и тонких манипуляций.
Сам процесс отбора полученных фактов привносит дополнительный субъективный элемент. Это присуще даже «созерцательным» наукам. Астроном не имеет власти над звездами, за которыми он наблюдает, тем не менее он сам решает, куда направить телескоп, и. таким образом влияет на развитие астрономии. Еще более важную роль индивидуальное решение играет в экспериментальных науках. Каждый эксперимент — это вопрос, заданный Природе. Как и во всех вопросах, ответ в известной степени зависит от того, как задан вопрос. Исследователи хорошо осведомлены об этой опасности, но, сколько бы они ни старались, полностью избежать ее не в состоянии.
Наконец — и это самое важное, — следует помнить, что накопление данных — только малая часть научного процесса. Главное — каким образом интерпретировать собранные сведения, чтобы создать теории, способствующие прогрессу наших
знаний. Создание теории — это напряженный творческий процесс, несущий на себе отпечаток личности автора. Вот почему мы говорим о теории относительности Эйнштейна так же, как о «Джоконде» Леонардо да Винчи. И делается это не только для того, чтобы воздать дань уважения Эйнштейну, но и по той причине, что теория относительности при всей ее универсальности сохраняет сугубо индивидуальные, личностные черты, свойственные только ее создателю. Целью науки является полной объективности, однако путь к этому лежит через многократные приближения. На любой стадии исследования может создаться впечатление, что цель достигнута, однако в процессе дальнейшей работы зачастую обнаруживается, что такое впечатление — всего лишь иллюзия.
Обо всем сказанном следует помнить во время нашего путешествия. Каждый факт, каждая область знаний, каждое событие, каждый процесс и каждый механизм, которые будут вам представлены как нечто осязаемое, на самом деле являются результатом кропотливой работы многих человеческих умов. Исследователи многократно перерабатывали, взвешивали и обдумывали множество схем и цифр, полученных в ходе тонких и сложных экспериментов с биологическими объектами при помощи совершенной техники. Иных путей проникновения в микромир клетки не существует, и ученые имеют все основания гордиться достигнутым. Однако всегда существует опасность искажения материала при трактовке полученных данных. Нередки также случаи, когда, наталкиваясь при изложении материала на пробелы в наших знаниях, исследователь вынужден прибегать к догадке. В результате одни и те же факты разными учеными могут интерпретироваться по-разному в зависимости от их узкой специальности и субъективных взглядов.
В идеале мне следовало бы ознакомить читателя со всeми имеющимися фактами с тем, чтобы он сам сделал соответствующие выводы. Но это означало бы, что вы, уважаемые читатели, получите такой объем- информации, с которым вряд ли могли бы справиться тысячи ученых, работающих во всех уголках земного шара. Возможно, надо было хотя бы назвать имена многих ученых, как я сделал это в отношении Эйнштейна, отчасти для того, чтобы воздать им должное, а главным образом с той целью, чтобы познакомить читателя с учеными, внесшими свой вклад в ту или иную область биологии. И тем не менее имена исследователей можно назвать лишь в исключительных случаях, так как в современной науке вклады отдельных ученых тесно переплетены. Вот почему по ходу нашего путешествия я лишь изредка буду называть имена ученых. Незримо же они будут постоянно сопровождать нас в путешествии по живой клетке, стоять за каждым явлением, которое будет рассматриваться , за каждым процессом, в котором мы попытаемся разобраться. Справедливости ради следует, однако, добавить, что истинное положение вещей может оказаться несколько искаженным ввиду субъективных пристрастий или недостатков вашего гида. Об этом нужно помнить.
